- Всю жизнь мечтал сесть на болото... - буркнул Шухов, зная, что капитан его уже не слышит. Напряжение последних минут стремительно отпускало пилота. За спиной, в десантном отсеке, больше не было пассажиров, которыми ни при каких раскладах нельзя было рисковать - и так было легче. Пилоты ВКС вообще отличались высочайшим уровнем ответственности - других в пилоты просто не брали. На первом месте для пилота стояла задача - она выполнялась любой ценой, и собственная жизнь слишком дорогой ценой не была. Выполняя боевые задачи, пилоты жертвовали собой, если было необходимо - даже не из боязни трибунала, просто потому, что так было нужно. На втором месте по приорететности были пассажиры - их жизни в ВКС по традиции ценились очень высоко, часто дороже своей собственной. Теперь, когда на кону стояла только его, Шухова, шкура, да еще "Самсон", рисковать было легче. Гораздо легче. Уже не казался таким безысходным стук левого ротора, и расстояние до цели не казалось таким уж большим. О баньши на крыше можно было забыть вообще: прикинув, каково сейчас ящерице, судорожно цепляющейся за фюзеляж между двумя струями раскаленного выхлопа двигателей, Шухов мысленно посочувствовал ей. Впрочем, лучше пусть остается там, чем охотится на тех, кто остался внизу. Посадку она вряд ли переживет. Усмехнувшись, Шухов вернулся мыслями к более насущной проблеме - как посадить "Самсон", причинив ему минимальные повреждения. Выходило, что проще всего было использовать вновь образовывающийся тангаж для набора высоты, сколько получится, а оттуда уже потихоньку, чтобы не заклинило левый ротор, скользить в сторону твердой земли.
Приняв решение, Шухов позволил сознанию провалиться еще глубже в состояние пилота, отключая все ненужное. Привычно замедлилось время, растягивая мгновения в маленькие вечности. Пейзаж за окном теперь двигался словно бы в вязком сиропе, стрелки приборов, прежде бешено мечущиеся, лениво колебались... Пропало гудение двигателя, а стук ротора превратился в бой огромных часов на фоне низкого, басовитого гудения. Плавно, чтобы не расплескать состояние, Шухов толкнул педаль поворота, добавляя тяги правому ротору. Медленно, как во сне, "Самсон" повернулся на три четверти оборота вправо, кабиной в сторону темнеющего силуэта "Дракона". Потянув на себя рукоять направления, пилот поднял машину на несколько метров вверх и, плавно добавив тяги, повел ее к острову.
Примерно в полусотне меров от острова тональность стука резко изменилась - он стал резче и к нему добавился отчетливый скрежет - лопасти начали задевать ограничитель. Сильно накренившись, вертолет опасно рысканул в сторону. "Прилетели", - мрачно подумал Шухов, возвращаясь в нормальный временной ритм. Но выхода уже не было, "Самсон" следовало сажать любой ценой. Увеличив обороты двигателя, Шухов услышал, как гулко лопнул корпус поврежденного ротора. Вертолет закрутило, но набранная инерция все еще тащила его в сторону острова. Уставившись на панель приборов и стиснув зубы, пилот пытался выровнять полет - но в этот момент чудовищный удар сотряс корпус "Самсона", заскрежетал раздираемый металл. Последним, что услышал Шухов перед тем, как потерять сознание, был едва слышимый в этой какофонии истошный вой, внезапно оборвавшийся влажным хрустом...
